Совет Безопасности Российской Федерации

"Владимир Назаров: военный удар по Ирану стал бы огромной ошибкой" - "Коммерсантъ" № 26(4326) от 15.02.2010 г.

15 февраля 2010 года

Заместитель Секретаря Совета Безопасности РФ о позиции России по иранской ядерной проблеме

В конце минувшей недели пресс-секретарь Белого дома Роберт Гиббс подчеркнул, что последние заявления и действия Ирана вынуждают США "и другие государства" ввести жесткие санкции против этой страны. Со своей стороны, заместитель Совбеза РФ ВЛАДИМИР НАЗАРОВ дал понять, что Россия может поддержать введение санкций, но они должны быть "адекватны угрозам со стороны иранской ядерной программы" и "не наказывать народ Ирана". При этом он отметил, что Россия пытается убедить западных партнеров найти дипломатические средства решения проблемы и «не загонять Иран в угол». Господин Назаров сказал это в интервью корреспонденту "Интерфакса" ПАВЛУ КОРЯШКИНУ, специально для "Ъ".

- Раньше Россия поддерживала Иран и выступала против санкций. Сейчас ощущение, что мы больше поддерживаем Запад. Что нас перестало устраивать?

- Нас беспокоят противоречивые сигналы из Ирана, в том числе в ответ на предложения "шестерки" и требования МАГАТЭ. Мы, конечно, считаем, что Иран должен сотрудничать с МАГАТЭ в большей степени.

Иран для нас - очень важный стратегический партнер. Мы заинтересованы в том, чтобы развивать отношения с Тегераном по широкому кругу вопросов и в самых различных областях. Иран играет важную роль в вопросах обеспечения региональной и международной безопасности. Однако перспективу обретения Ираном ядерного оружия Россия считает неприемлемой. Это имело бы для региона и мира в целом тяжелые последствия. Возникнет эффект домино: многие другие страны региона предпримут все усилия, чтобы также обрести ядерное оружие. На этой почве возможны новые кризисы и конфликты.

- Иран объявил о начале самостоятельного обогащения урана до 20-процентного уровня. Есть ли у нас оценки, когда у Ирана может появиться ядерное оружие?

- Конкретные оценки есть, и мы постоянно сверяем их с данными основных партнеров России, которые также внимательно следят за ситуацией. Не буду называть сроков. Скажу так: успехи, которых Иран добился в последнее время в реализации своей ядерной программы, свидетельствуют: те гипотетические сроки получения ядерного оружия, которые называются экспертами в разных странах, начинают сокращаться.

- Если дело дойдет до санкций против Ирана, мы будем за жесткий или мягкий вариант?

- Россия считает санкции контрпродуктивными. Но, как заявил президент Российской Федерации Дмитрий Медведев, "в некоторых случаях использование санкций является неизбежным".

Санкции должны соответствовать степени угрозы. Отклонение в любую сторону может иметь нежелательные последствия. Если и говорить о санкциях, то нельзя загонять ими Иран в угол. На территории Ирана присутствует МАГАТЭ, осуществляется мониторинг ядерных объектов. В то же время более широкое сотрудничество с МАГАТЭ и присоединение Ирана к дополнительному протоколу, к соглашению о гарантиях МАГАТЭ решило бы все вопросы, восстановило бы прозрачность ядерной программы, вернуло бы доверие к ней со стороны международного сообщества.

- Значит, мы за мягкие санкции?

- Что значит мягкие или жесткие санкции? Это приклеивание каких-то ярлыков. Если пойдет речь о санкциях, то они должны быть адекватны угрозам со стороны иранской ядерной программы, но не должны наказывать народ Ирана. Кстати, как правило, санкции оказывают крайне ограниченное влияние на политический курс, военный потенциал и обороноспособность страны.

- Насколько реальна, по оценке Совбеза РФ, вероятность удара США и Израиля по Ирану?

- Военный удар по Ирану стал бы огромной ошибкой. Проблемы, связанные с иранской ядерной программой, нужно решать только дипломатическими мерами. Любая военная акция против Ирана взорвет ситуацию, будет иметь крайне негативные последствия для всего мира, в том числе для России, которая является соседом Ирана.

Совет безопасности РФ и лично секретарь Совета безопасности прилагают большие усилия в контактах с зарубежными партнерами для того, чтобы убедить страны, которых это касается, что военный путь крайне опасен и допустить его нельзя.

- В январе Москву собирался посетить секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Саид Джалили, но визит не состоялся. Его все еще ждут в Москве?

- Мы готовы его принять в любое удобное для обеих сторон время. Наше приглашение остается в силе. Сегодня, похоже, протокольные вопросы для иранцев важнее существа дела.

- Считаем ли мы себя вправе в нынешней ситуации поставить Ирану комплексы С-300?

- Есть подписанный контракт, который мы должны выполнить, но поставки еще не начались. Эта сделка не ограничена никакими международными санкциями, поскольку речь идет о поставках сугубо оборонительного оружия. Другое дело - любые наши действия должны способствовать укреплению мировой и региональной стабильности, уважению международного права и международных обязательств, в том числе в рамках Договора о нераспространении.

- Некоторые зарубежные партнеры настойчиво просят нас не поставлять оружие Ирану...

- Россия получала и получает много просьб и даже требований в отношении поставок или непоставок вооружений. Тем странам, которые обращаются к нам с такими призывами, лучше посмотреть на свои сделки с Грузией.

Еще перед вторжением Грузии в Южную Осетию Россия на протяжении долгого периода времени убеждала западных партнеров не оказывать военную помощь Тбилиси. Наши призывы были проигнорированы. Напомню, что в результате грузинской агрессии были убиты российские военнослужащие и мирные российские граждане.

Россия до сих пор добивается от западных партнеров прекращения военных поставок в Грузию. К сожалению, они продолжаются, а некоторые страны принимают меры для того, чтобы скрыть свою причастность к вооружению Грузии.

- Позиции с западными странами у нас расходятся не только по вопросу о Грузии. К примеру, в НАТО расстроились по поводу того, что расширение блока в новой военной доктрине РФ названо угрозой...

- Да, в НАТО расстроились из-за того, что стратегия национальной безопасности РФ называет приближение военной инфраструктуры блока к нашим границам одной из угроз. А ведь разговоры о возможном вступлении в НАТО Грузии подтолкнули руководство этой страны на прямую агрессию против Южной Осетии. Мы помним, как вовлекались в НАТО страны Балтии. Нам обещали, что это улучшит наши отношения с прибалтийскими странами, что это заставит их больше уважать права национальных меньшинств. Получилось ровно наоборот. Антироссийский курс руководства стран Балтии усилился. Демонтируются памятники воинам-освободителям. Даже символы Великой Победы объявляются в этих странах вне закона, а пособники нацистов - героями.

Мы не можем согласиться с точкой зрения, которую отстаивает генсек НАТО Фог Расмуссен, что расширение НАТО повышает нашу безопасность. Это нашло отражение в стратегии национальной безопасности и подготовленной на ее основе военной доктрине России.

- С НАТО мы активно сотрудничаем на афганском направлении. Как известно, Россия бьет тревогу по поводу роста наркотрафика из Афганистана. Совбез занимается этой проблемой?

- С Афганистаном нас связывают традиционные узы дружбы и сотрудничества. Сегодня, к сожалению, с его территории исходит серьезная угроза безопасности - и региональной, и глобальной. Прежде всего речь идет о наркотрафике из Афганистана.

Под председательством президента Российской Федерации проведено полноформатное заседание Совета безопасности, на котором подробно рассматривались вопросы противодействия незаконному обороту наркотиков. В фокусе внимания, конечно, был Афганистан. Угрозы, исходящие из афгано-пакистанской зоны нестабильности, обсуждаются и на оперативных совещаниях Совета безопасности.

Мы видим, что производство опиатов в Афганистане за время пребывания там международных сил увеличилось в 40 раз. Огромная проблема - рост контрабанды героина из Афганистана.

Мы постоянно указываем нашим западным партнерам на то, что они уделяют борьбе с незаконным производством наркотиков в Афганистане недопустимо мало внимания.

В задачи многонациональных и коалиционных сил, которые находятся сегодня в Афганистане, борьба с наркотиками не входит. Это прямо признают многие западные представители.

Сегодня США начали уделять этой проблеме больше внимания, но, на наш взгляд, позиция США остается непоследовательной. С одной стороны, они готовы активизировать свои действия против нарколабораторий, против так называемых опиумных базаров в Афганистане. С другой стороны, они вовсе прекратили практику уничтожения посевов опийного мака.

Мы не можем этого понять. Как объяснить российской общественности, почему нужно уничтожать посевы коки в Колумбии, посевы опийного мака в Мексике, но в Афганистане уничтожать наркопосевы не надо?

- У нас нет планов отправить в Афганистан свои подразделения и уничтожить наркоплантации и лаборатории?

- Нет, наших подразделений на территории Афганистана не будет. Используются каналы ШОС и ОДКБ для противодействия афганской наркоугрозе. Мы выступаем за создание поясов антинаркотической, антитеррористической и финансовой безопасности вокруг Афганистана. Есть уникальная операция "Канал", которая проводится по линии ОДКБ и дает положительные результаты.

Мы укрепляем безопасность по периметру границ Афганистана, привлекая к общим усилиям соседние государства. Предлагаем НАТО взаимодействовать с нами в рамках антинаркотических усилий по линии ОДКБ. Пока Североатлантический альянс не идет на сотрудничество, кстати, по непонятным для нас причинам.

Мы готовим кадры для Афганистана - военных и полицейских. Мы считаем очень важными усилия по укреплению афганских вооруженных сил и полиции и готовы расширять эту программу.

- Россия готова расширить транзит грузов для западных войск в Афганистане?

- Мы заинтересованы в успехе антитеррористической операции в Афганистане. Мы оказываем помощь МССБ, в том числе благодаря транзиту. Мы готовы расширять объемы этого транзита, мы можем рассмотреть вопрос о военном наземном транзите железнодорожным транспортом. Если поступит такая просьба, будем ее обсуждать.

- Мы готовы более активно развивать сотрудничество с Афганистаном в сфере ВТС - поставлять оружие, вертолеты?

- Мы оказывали безвозмездную военную помощь Афганистану стрелковым оружием. Но это ограниченные поставки. Чтобы такая помощь приняла широкие масштабы, необходимо финансирование поставок из международных источников.

Сегодня армия и полиция Афганистана снабжаются на средства США аналогами советского и российского оружия, произведенными без необходимых лицензий в странах Восточной Европы. Это оружие, как правило, низкого качества, подчас бывшее в употреблении.

Афганцы говорят нам, что такое оружие их не устраивает. Например, аналог автомата Калашникова, произведенный в других странах, имеет ресурс в десятки раз меньше, чем автомат, который изготовлен в России.

Афганцы предпочитают российскую технику, которая проста в обращении, приспособлена к условиям пустыни, перепаду температур, пыльно-песчаных бурь. Она их устраивает.

Мы готовы поставлять вооружение и военную технику, в том числе и вертолеты, в которых так заинтересована наркополиция Афганистана, в счет тех средств, которые выделяются Соединенными Штатами и их союзниками на укрепление афганской армии и полиции.

- То есть мы готовы расширить программу военной помощи Афганистану на американские деньги?

- США и их союзники сегодня тратят эти деньги, на наш взгляд, неэффективно - фактически на контрафактную продукцию низкого качества.

Мы предлагаем наше качественное вооружение. При этом Россия будет продолжать оказание безвозмездной помощи Афганистану.

- В Афганистане осталось более 100 объектов, построенных советскими специалистами. Мы готовы их восстановить? На каких условиях?

- Действительно, в Афганистане существует около 140 объектов, построенных при нашем содействии: дороги, мосты, больницы, тоннели, заводы, школы и университеты. Действительно, российские организации и компании имеют уникальный опыт работы в Афганистане, даже осталась техническая документация.

Мы готовы участвовать в восстановлении соответствующих объектов. Финансирование могло бы идти за счет международной помощи Афганистану - по линии Всемирного банка, Международного банка реконструкции и развития, Азиатского банка развития и других международных финансовых организаций.

Главная проблема заключается в безопасности. Мы готовы участвовать в восстановлении объектов в тех районах Афганистана, где сегодня позволяют работать условия безопасности. Это прежде всего объекты на севере страны. По мере стабилизации обстановки в Афганистане наше участие в восстановлении афганской экономики могло бы расширяться.

Хочу отметить, что Россия уже внесла очень важный вклад в оказание экономической помощи Афганистану.